Архів новин
20 Січня 2014
В Донецкой области в процессе ликвидации находится 52 шахты
Работа шахт негосударственной собственности более эффективна, чем государственных угледобывающих предприятий. Об этом в ходе заседания донецкого пресс-клуба заявил эксперт по социально экономическим вопросам центрального комитета Профсоюза работников угольной промышленности Украины Михаил Маландин.
«Если говорить о шахтах, которые находятся на территории Донецкой области, то у нас 58 шахт государственной формы собственности, которые в той или в иной степени действуют, и 14 не государственной формы собственности (это без учета разных мелких шахтенок – легализованных копанок). На государственных предприятиях работают 82,7 тыс. человек, на негосударственных - 27 тыс. человек. За минувший год шахты Донецкой области государственной формы собственности добыли 16 миллионов тон угля. Не государственные - 21 миллион», - подчеркнул он.
По его словам, в Донецкой области находится одна из крупнейших шахт в Европе и странах СНГ негосударственной формы собственности - это ш/у «Покровское», бывшая шахта «Красноармейская-Западная № 1».
При этом в соответствии с постановлениями КМУ № 987 в Донецкой области должны быть приватизированы 34 предприятия. После принятия постановления № 507 в 2013 году, из этих 34 были исключены 6 шахт, которые планируются передать под закрытие. «В составе этих 34 шахт нет ни одной достаточно привлекательной шахты для приватизации. Возможно, на остальных 28 шахтах будут другие формы изменения собственности в виде государственно-частного партнерства и т.д., но пока в списке на приватизацию их нет», - считает эксперт.
Кроме того он сообщил, что сейчас в стадии ликвидации в Донецкой области находится 52 шахты. Там прекращена полностью добыча и ведутся работы по их ликвидации. «Закрыть шахту – это не правильный термин, передать на подготовку к ликвидации - это другое дело, потому что шахта это не сарай, на который можно повесить замок. Шахту невозможно закрыть в одночасье, это очень сложный процесс. Перед тем как закрыть шахту, нужно сделать проект по ликвидации и вложить в это достаточно большие деньги. Во временном промежутке эта процедура может занять не один год, иногда даже десяток лет. И чем дольше длится процесс, тем хуже. Потому что, практически шахта не работает, но затраты идут. То есть шахта не дает добычи, а воду качают, электроэнергию расходуют, поддерживать выработки нужно и т.д.. Так что «закрытие шахт» - это очень не правильный штамп, которым оперируют. У нас есть 13 шахт, по которым есть решение правительства, что их будут готовить к ликвидации. И 5, по которым таких решений нет, но они работают. Это небольшие шахты. В Донецке - Моспинская, Лидиевка, № 17-17-бис», - пояснил он.
Маландин также считает не корректными разговоры о том, что ликвидация шахт послужит росту безработицы в регионе. Свое мнение он обосновывает тем, что, как правило, на таких неперспективных шахтах работают люди предпенсионного и пенсионного возраста.
«Если говорить о шахтах, которые находятся на территории Донецкой области, то у нас 58 шахт государственной формы собственности, которые в той или в иной степени действуют, и 14 не государственной формы собственности (это без учета разных мелких шахтенок – легализованных копанок). На государственных предприятиях работают 82,7 тыс. человек, на негосударственных - 27 тыс. человек. За минувший год шахты Донецкой области государственной формы собственности добыли 16 миллионов тон угля. Не государственные - 21 миллион», - подчеркнул он.
По его словам, в Донецкой области находится одна из крупнейших шахт в Европе и странах СНГ негосударственной формы собственности - это ш/у «Покровское», бывшая шахта «Красноармейская-Западная № 1».
При этом в соответствии с постановлениями КМУ № 987 в Донецкой области должны быть приватизированы 34 предприятия. После принятия постановления № 507 в 2013 году, из этих 34 были исключены 6 шахт, которые планируются передать под закрытие. «В составе этих 34 шахт нет ни одной достаточно привлекательной шахты для приватизации. Возможно, на остальных 28 шахтах будут другие формы изменения собственности в виде государственно-частного партнерства и т.д., но пока в списке на приватизацию их нет», - считает эксперт.
Кроме того он сообщил, что сейчас в стадии ликвидации в Донецкой области находится 52 шахты. Там прекращена полностью добыча и ведутся работы по их ликвидации. «Закрыть шахту – это не правильный термин, передать на подготовку к ликвидации - это другое дело, потому что шахта это не сарай, на который можно повесить замок. Шахту невозможно закрыть в одночасье, это очень сложный процесс. Перед тем как закрыть шахту, нужно сделать проект по ликвидации и вложить в это достаточно большие деньги. Во временном промежутке эта процедура может занять не один год, иногда даже десяток лет. И чем дольше длится процесс, тем хуже. Потому что, практически шахта не работает, но затраты идут. То есть шахта не дает добычи, а воду качают, электроэнергию расходуют, поддерживать выработки нужно и т.д.. Так что «закрытие шахт» - это очень не правильный штамп, которым оперируют. У нас есть 13 шахт, по которым есть решение правительства, что их будут готовить к ликвидации. И 5, по которым таких решений нет, но они работают. Это небольшие шахты. В Донецке - Моспинская, Лидиевка, № 17-17-бис», - пояснил он.
Маландин также считает не корректными разговоры о том, что ликвидация шахт послужит росту безработицы в регионе. Свое мнение он обосновывает тем, что, как правило, на таких неперспективных шахтах работают люди предпенсионного и пенсионного возраста.
