Архів новин

Истинные масштабы проблемы представляют немногие. За примелькавшимся словом «копанки» сегодня редко прячется одинокая «нора». Чаще это карьеры, из которых уголь течет на «черный рынок» целыми эшелонами. Прибыль нелегальных разработчиков исчисляется сотнями миллионов гривен, а ущерб — экологии, жителям области и легальным шахтам — миллиардами. И очень трудно поверить, что остановить это варварский шабаш нельзя.

Сюрреалистическое соседство передовой техники — мощных современных экскаваторов Caterpillar и Hitachi, бульдозеров Komatsu — и транспортеров в виде ванн с угольком, которые вытаскиваются из забоя мотоциклом МТ со снятым задним колесом. Таковы условия работы «черных» угольщиков. Разработка угольных пластов ведется карьерным способом. Точнее, смешанным: техника роет карьер, доходит до пласта, а затем по уходящему вглубь угольному пласту шахтеры бьют «норы». Глубина карьеров — и 10, и 12 метров, иногда и до 30, а сами забои-«норы» уходят по пласту еще на 20 — 30 метров.

700 тысяч тонн нелегально добытого угля задокументировано в этом году налоговой милицией Луганщины, которая проверила 20 предприятий, которые добывали уголь якобы законно — и в 16 случаях выявлены нарушения. Такой объем крупная шахта в среднем добывает за год. У нелегалов налоговики конфисковали угля и техники почти на 4 миллиона гривен. Об этом сообщил начальник главного отдела налоговой милиции Красного Луча Леонид Переходько.

— Рентабельность на такой добыче — метр карьера на каждые 10 сантиметров толщины пласта, — рассказывает нам мэр города Артемовска в Перевальском районе Сергей Карташов. — То есть на пласт толщиной 80 сантиметров рентабельно делать карьер глубиной 8 метров. Метровый пласт — 10 метров. Современной техникой подготовить карьер — дело нескольких дней.

Мы осматриваем карьер, который появился в окрестностях Артемовска совсем недавно — в конце мая здесь была еще целина, степь, изрезанная балками. Теперь карьер тянется на добрых пару километров и занимает около 30 гектаров. Техники не видно, работы не ведутся, только в бытовке сидит сторож.

— Что не работаете?

— Не знаю! Сказали пока прекратить работы.

Работы не велись уже 18 июня, именно тогда Сергей Карташов и комиссия Артемовского горсовета составили соответствующий акт.

«На момент проверки на месте несанкционированной разработки техника отсутствует, но визуально видно использование значительного количества техники и человеческого ресурса. На месте разработок складирован уголь — 100 — 150 тонн», — говорится в акте. Но два дня спустя, когда карьер осматривали мы, угольных куч уже не было — их вывезли.

Сергей Карташов — сам горный инженер. Уголь, который выбирают близко от поверхности, — говорит он, — выветренный, его низкое качество видно даже невооруженным глазом: он почти не блестит, крошится в руках. Более качественное топливо начинается только в глубине.

— То есть этот уголь куда-то утилизируют?

— Да ну! Отгружают все, когда кучу грузят, еще и подметут да земельки подсыплют!

Хозяева — «бомжи»

Правительство решило защитить государственные угольные предприятия, для этого все госзакупки «черного золота» проводятся только у государственных угольных предприятий. Но «копанки» на Луганщине приостановили добычу не поэтому. Как говорят, во многих случаях сбыт их низкосортного угля налажен через госпредприятия. Установить, действительно ли это так, и вскрыть эти схемы — дело правоохранительных органов, так считают очень многие люди, близкие к углепрому.

— Мы пытаемся бороться с нелегальной добычей, — говорит корреспонденту «МГ» председатель Перевальского райсовета Сергей Бурбело. — Но на местном уровне это сделать сложно — у нас нет механизмов для этого. Мы обращались в Министерство внутренних дел, в Кабинет Министров, Верховную Раду, Совет национальной безопасности и обороны…

Нет, на местах правоохранительные органы проявляют некоторую активность. В прошлом году по Луганской области было собрано материалов более чем по 100 фактам, почти столько же — в нынешнем году. Более 20 уголовных дел доведено до суда за 2008 год, за полгода 2009-го — поменьше, полдесятка. Известны и лидеры по «копанкам» — Антрацитовский, Краснодонский, Свердловский и Перевальский районы. Но эффективной эту борьбу с «черными» углекопами не назовешь.

Техника, например, конфискованная сегодня на одном карьере, завтра появляется на другом: ее оформляют как арендную, и законные хозяева делают круглые глаза, когда им говорят, что их Caterpillar использовали нелегалы. А «арендаторы» часто оказываются бомжами.

— Есть такое понятие — «танкист», — продолжает рассказ мэр Артемовска Сергей Карташов. — Это человек, которого бросают «под танк», который берет на себя вину.

— Одного такого «танкиста» спрашивают на суде — как получилось, что он стал добывать уголь, — подхватывает начальник отдела земельных ресурсов Перевальского района Тарас Куций. — И он объясняет: «Шел, смотрю — карьер, лежит кучами уголь. А мимо грузовик проезжает. Договорился. Проезжает экскаватор — тоже договорился. Погрузили, только вот продать не успел». А у самого ботинки проволокой зашнурованы — натуральный бомж.

При этом узнать имена реальных хозяев «копанок» труда не составляет — их вам скажут в любом райцентре. Да хозяева и не прячутся особо — даже постороннему наблюдателю достаточно взглянуть на роскошный особняк и джип за 100 тысяч долларов, чтобы все понять.

А «танкистам» выписывают небольшой штраф — гривен 200, а с другой стороны — хозяева карьеров им пару тысяч бросят. Тоже бизнес.

Штраф — 100 гривен

Причина остановки карьеров сейчас проста, и ее знают все: из Киева ожидают проверку. Не знаю, нужно ли проверяющим видеть технику, чтобы понять, насколько серьезно на Луганщине подходят к добыче угля. Но на самом деле и местные рейды далеко не всегда завершаются поимкой углекопов «на горячем».

Мы общались с чиновниками разных районов, и везде констатируют утечку информации. Есть и случаи, когда на борцов с «копанками» из местного самоуправления ищут компромат, а когда не удается, фабрикуют уголовные дела — не говоря уже об обычных угрозах и запугивании в бандитском стиле «лихих 90-х».

Если саму добычу увидеть удается не каждый раз, то ее результаты отследить можно. Так, Перевальский райсовет делает запросы к Донецкой железной дороге и передает информацию в соответствующие органы. Эти данные вполне могут стать доказательствами в деле. Станут ли?

Одна из «профильных» структур по самокопкам — Государственная экологическая инспекция. Именно ее долг зафиксировать факт незаконной добычи полезных ископаемых и передать материалы об ущербе, нанесенном природе, куда следует. Однако этого обычно не происходит.

Под руководством Анатолия Гацко, который пришел руководить экоинспекцией, после того, как его «попросили» из милиции, экологией в Луганской области инспекция интересуется мало. Мы не будем утверждать, что он получает какую-то «компенсацию» за то, что его подчиненные закрывают глаза на «копанки», но проверяющих на нелегальные карьеры он подбирает тщательно. И выбирает он их не по профессиональным качествам. На осмотр самокопок обычно выезжают его приближенные — Бешенко, Романовский, Макуха, Максименко…

— Да, экоинспекция к нам выезжает, — подтверждает председатель Перевальского райсовета Сергей Бурбело. — Они составляют акты, но чаще всего серьезных нарушений не видят, выписывают штрафы на 100 — 500 гривен.

Между тем только задокументированный ущерб от нелегальной добычи угля в прошлом году составил по области порядка 10 миллионов гривен. Тут нужно помнить, что документы в данном случае — не самый надежный источник. Скажем, за прошлый год по актам проходят около 130 — 140 гектаров, в нынешнем — около 90. Но один только свежий карьер в окрестностях Артемовска занимает 30 гектаров. А их в районе далеко не три, и некоторые занимают значительно большую площадь.

Когда смотришь на эти раны «степи Донецкой», рыжеющие глинистой почвой и вывороченным камнем-дикарем, сердце обливается кровью.

Стратегические запасы — частникам?

Перевальский районный председатель считает, что выходом в борьбе с самокопками была бы их легализация и упрощение выдачи лицензий на разработку недр. По крайней мере, тогда был бы решен вопрос рекультивации земель после окончания работ, шахтеры получили бы социальные гарантии, а в бюджеты пошли бы налоги. Ведь сегодня шахтеры работают за «черный нал», без отчислений в Пенсионный фонд, и не платя никаких налогов, не имея никаких социальных гарантий, без страховок, в забоях, не соответствующих никаким нормам безопасности, — на свой страх и риск.

— Мы теряем на этих «копанках» десятки миллионов гривен, — считает Сергей Бурбело. — Кроме того, на легальных предприятиях было бы с кого спрашивать контролирующим органам.

Сейчас в ходу термин «внебалансовые запасы» угля — это значит, что в государственный баланс полезных ископаемых пласты, которые находятся у самой поверхности, не включены. Многие считают, что в советские времена этот уголь не стали разрабатывать по причине бесхозяйственности или малых объемов. Это не так.

Еще в царское время бельгийцы собирались добывать уголь таким способом, но им запретили: только строить шахты, а пласты у поверхности пусть останутся. Так же поступила и Советская власть. Эти запасы относились к стратегическим. На случай войны, катастроф, бедствий. Восстановить шахту быстро невозможно, а вырыть карьер и начать добычу из этих пластов можно в считанные дни, как показывает опыт нелегальных самокопок.

Запасов такого угля на Луганщине, по некоторым оценкам, может хватить на пару лет всей Украины. Точнее, могло: сколько его осталось в недрах, неизвестно.

Сегодня дело поставлено широко. Технику гонят в степь и начинают копать именно там, где есть уголь. Конечно, опытный маркшейдер определит, как и куда идет пласт. Но чтобы начать изыскания, нужны подробные карты залегания ископаемых, которые вряд ли относятся к открытым документам. Как они попадают в руки «черных» углекопов?

О появлении «копанок» есть разные версии. В народе говорят, что началось все с шахтеров, которые потеряли работу на закрытых шахтах и стали зарабатывать на жизнь таким способом: увидел, что в огороде выходит пласт, начал копать. А потом якобы это сделали своим бизнесом «серьезные люди».

Так или иначе, бизнес остается в руках этих «серьезных людей». Несмотря на десятки статей и телевизионных сюжетов, самокопки работают и приносят прибыль теневому бизнесу.

Почему?

Неужели власть в нашей стране в руках менее серьезных людей, чем теневые дельцы?

Андрей Находка