Архів новин
10 Травня 2011
Профсоюзный лидер Иван Мохначук – об изменениях в угольной отрасли после аварии на "Распадской"
После аварии на шахте "Распадская" в угольной отрасли произошли подвижки в лучшую сторону, однако многие проблемы остаются нерешенными, полагает председатель Российского профсоюза работников угольной промышленности, член Общественной палаты России Иван Мохначук.
– Сегодня угольная отрасль – это единственная отрасль в России, у которой есть стратегическая программа развития до 2030 года, где прописаны очень многие мероприятия, посвященные, например, безопасности труда, рынкам угля, запасам и дальнейшему развитию с учетом модернизации, механизации, автоматизации горного дела и науки. Решен один из основных вопросов: условно-постоянная заработная плата увеличилась до 70%. Это означает, что если рабочий шахты не может получить меньше 70% от установленной заработной платы вне зависимости от обстоятельств.
Я глубоко убежден, что человек идет в шахту зарабатывать деньги. Если он не выполняет какие-то задания, то в большей степени это вина как раз инженерно-технических работников, потому что они, к примеру, не смогли организовать и обеспечить технологический производственный процесс. Если он обеспечен и все организовано, то рабочий всегда свою норму выполнит и даст требуемый объем угля. Нас пытаются упрекать в том, что низкая дисциплина, человеческий фактор виноваты во многом. Но даже если человек случайно или преднамеренно нарушает технологию, должна срабатывать автоматика защиты. Это и должно предотвращать аварии. У нас же зачастую пытаются обвинить рабочего в невнимательности, которая приводит к взрыву и гибели людей.
Что сделано? Принят закон о дегазации. Я считаю, что он ничего нового не внес, поскольку и раньше в правилах безопасности предусматривалась и дегазация, и упреждающее бурение пласта, и снятие напряжения с пласта. Если соблюдать правила безопасности, подобных аварий не должно происходить. Все отработано.
Так называемое опережающее бурение скважин в пласте гидровзрыва дегазации – это достаточно затратное мероприятие, которое влияет на себестоимость и, соответственно, на цену угля и на маржу, которую собственник желает получить. Чтобы заработать больше с минимальными затратами, собственники, как правило, указывают своим менеджерам обеспечить больший прирост прибыли, зачастую не учитывая особенности пластов, геофизики, технологии. В результате принимают непродуманные инженерные решения, которые и приводят к авариям.
Гарантировать, что такие аварии не повторятся, я не могу. Большой вопрос вызывает кадровая политика и сами кадры в угольной отрасли. Старая гвардия угольщиков-специалистов, инженеров, получившая опыт еще в советское время, уходит на пенсию. Молодые ретивые собственники и менеджеры редко ценят их. На смену старым специалистам приходят молодые люди без достаточной инженерной горной подготовки. Взять, например, дипломы современных горных специалистов, руководителей предприятий, главных инженеров, директоров шахт. Раньше они были бы выпускниками Горного ленинградского, московского, новокузнецкого или кемеровского института. Кто выдает им дипломы теперь? Видели ли они хоть раз в жизни шахту?
Столь непродуманная кадровая политика и не может быть гарантией того, что авария, подобная трагедии на "Распадской", не повторится. Остались опасные шахты и пласты и требуют все более пристального внимания, высокого профессионализма, качественной проработки, инженерных решений, чего, к сожалению, в последнее время, я бы сказал, не наблюдается.
– Сегодня угольная отрасль – это единственная отрасль в России, у которой есть стратегическая программа развития до 2030 года, где прописаны очень многие мероприятия, посвященные, например, безопасности труда, рынкам угля, запасам и дальнейшему развитию с учетом модернизации, механизации, автоматизации горного дела и науки. Решен один из основных вопросов: условно-постоянная заработная плата увеличилась до 70%. Это означает, что если рабочий шахты не может получить меньше 70% от установленной заработной платы вне зависимости от обстоятельств.
Я глубоко убежден, что человек идет в шахту зарабатывать деньги. Если он не выполняет какие-то задания, то в большей степени это вина как раз инженерно-технических работников, потому что они, к примеру, не смогли организовать и обеспечить технологический производственный процесс. Если он обеспечен и все организовано, то рабочий всегда свою норму выполнит и даст требуемый объем угля. Нас пытаются упрекать в том, что низкая дисциплина, человеческий фактор виноваты во многом. Но даже если человек случайно или преднамеренно нарушает технологию, должна срабатывать автоматика защиты. Это и должно предотвращать аварии. У нас же зачастую пытаются обвинить рабочего в невнимательности, которая приводит к взрыву и гибели людей.
Что сделано? Принят закон о дегазации. Я считаю, что он ничего нового не внес, поскольку и раньше в правилах безопасности предусматривалась и дегазация, и упреждающее бурение пласта, и снятие напряжения с пласта. Если соблюдать правила безопасности, подобных аварий не должно происходить. Все отработано.
Так называемое опережающее бурение скважин в пласте гидровзрыва дегазации – это достаточно затратное мероприятие, которое влияет на себестоимость и, соответственно, на цену угля и на маржу, которую собственник желает получить. Чтобы заработать больше с минимальными затратами, собственники, как правило, указывают своим менеджерам обеспечить больший прирост прибыли, зачастую не учитывая особенности пластов, геофизики, технологии. В результате принимают непродуманные инженерные решения, которые и приводят к авариям.
Гарантировать, что такие аварии не повторятся, я не могу. Большой вопрос вызывает кадровая политика и сами кадры в угольной отрасли. Старая гвардия угольщиков-специалистов, инженеров, получившая опыт еще в советское время, уходит на пенсию. Молодые ретивые собственники и менеджеры редко ценят их. На смену старым специалистам приходят молодые люди без достаточной инженерной горной подготовки. Взять, например, дипломы современных горных специалистов, руководителей предприятий, главных инженеров, директоров шахт. Раньше они были бы выпускниками Горного ленинградского, московского, новокузнецкого или кемеровского института. Кто выдает им дипломы теперь? Видели ли они хоть раз в жизни шахту?
Столь непродуманная кадровая политика и не может быть гарантией того, что авария, подобная трагедии на "Распадской", не повторится. Остались опасные шахты и пласты и требуют все более пристального внимания, высокого профессионализма, качественной проработки, инженерных решений, чего, к сожалению, в последнее время, я бы сказал, не наблюдается.
